Достижения первого времени 

Основной задачей общественной организации, на мой взгляд, является ведение деятельности, которая должна быть регулярной и соответствовать ожиданиям участников и сторонников. Однако на первом этапе наша группа обладала очень ограниченным ресурсом и не была способна организовывать серьёзные мероприятия. Неправильные подходы к руководству, избранные мной вследствие отсутствия опыта, привели в дальнейшем к глубокому внутреннему кризису. И всё же вспоминая первые полтора года деятельности НСИ, я должен назвать немалое число проявленных активностей. Перечислю их вкратце.

Мы ещё не могли собирать свои митинги и потому посещали общегородские мероприятия. Здесь надо уточнить, что важным вопросом выживания общественной организации в РФ является лояльность государства. Так вот: в течение первых полутора лет нам не согласовали ни одного публичного мероприятия в Санкт-Петербурге. Даже когда я подавал заявку на митинг за социальную справедливость в саду Чернышевского, выполнявшем в то время по сути роль гайд-парка, (активисты его называли презрительным словом «загон»), в Администрации Центрального района мне отказали в его проведении, ссылаясь на «садово-парковые работы». В указанный день я пришёл в сад и увидел, что никаких работ не проводится, и в результате мы провели несогласованную акцию с баннером и зажжёнными фаерами невдалеке от Администрации в Тележном переулке, которую, впрочем, никто не заметил. Однажды я подал единовременно сразу десять уведомлений на разные места в центре, но на все получил отказ. Видимо чиновники в тот момент считали нас настолько опасной организацией, что, по их мнению, нам было нельзя публично выступать где-либо в Санкт-Петербурге. Единственный легальный митинг, который нам удалось организовать в 2010 году, был митинг за здоровый образ жизни 10 октября в Череповце.

Кроме того, ощущался прессинг со стороны полиции. Наших активистов задерживали, вызывали в Центр по противодействию экстремизму и там запугивали. Ко мне в квартиру постоянно кто-то ломился, а на открытое собрание, посвящённое годовщине НСИ, приехал полицейский наряд. Впоследствии отношение к нам изменилось, я познакомился с чиновниками Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности, посещал обсуждения в Смольном, слышал слова поддержки от многих сотрудников правоохранительных органов. За мной закрепился имидж умеренного политика. Но в первые годы ситуация была иной. Даже наши чёрные знамёна с лигатурой «НС» периодически запрещали на митингах националистов, как было 4 ноября 2010 года.

Нам ничего не оставалось, как присоединяться к публичным мероприятиям, организованным другими группами. Я обычно получал слово и делал выступление и за полтора года выступил примерно 5-6 раз. Выступать перед людьми я совершенно не умел, как и большинство тогдашних лидеров националистов в Санкт-Петербурге. Поэтому я сначала записывал текст выступления на бумаге, потом заучивал его наизусть и репетировал, стоя на пустыре. Получалось отчасти искусственно, но не так и плохо.

В феврале при участии НСИ, РИД, Русского образа, Сопротивления, Народного Собора, ДПНИ и Славянской Силы прошёл «Благотворительный турнир в помощь правым узникам», включавший в себя поединки, жим лёжа, настольный теннис и стрельбу из пневматики. Собранные деньги были направлены заключённым и их родственникам.

Из культурных мероприятий начального периода можно вспомнить только совместное посещение Русского Музея. А в марте 2011 в годовщину натовских бомбёжек Сербии вместе с РИД мы провели пикет в память о жертвах этого преступления.

Возникли отделения НСИ в Мурманске и в Череповце. 25 июля в день солидарности с заключёнными националистами череповецкие ребята провели бодрый несогласованный марш прямо по центру своего города и это была, пожалуй, наиболее яркая акция в тот день.

За полгода в НСИ вступило около пятнадцати человек и остро стоял вопрос вовлечения людей в какую-либо деятельность. Если человек вступает в группу и его долгое время не задействуют в работе, то он, как правило, откалывается. Основываясь на устаревших представлениях об агитации и пропаганде, я сформировал из сподвижников команды для ведения уличной наглядной агитации. В основном мы делали трафареты и краской наносили наши эмблемы на различные поверхности, на стены зданий. Скоро весь центр был украшен эмблемами НСИ. Также мы делали на принтере листовки и раздавали их на Невском проспекте, печатали небольшие (по 200-300 штук) партии маленьких чёрно-белых стикеров и расклеивали их.

Фатальная ошибка здесь заключалась в том, что общественная организация должна использовать самые современные способы коммуникации. Вместо допотопных способов доставки информации характерных для 19-20 веков нам нужно было активнее работать в интернете, в социальных сетях, чем занимался, например, Максим Марцинкевич, создававший вирусные ролики, привлёкшие к нему тысячи молодых людей.

Осенью 2010-го года мы выставили своего кандидата на муниципальных выборах в Автово. Я возглавил штаб, лично обошёл почти все дома в избирательном округе, собирая по квартирам подписи, разговаривал с людьми, видел их бедность и усталость, расклеивал листовки и контролировал весь ход кампании. Нас сняли с выборов по надуманному предлогу, мы подали в суд, нашего кандидата восстановили и вскоре опять сняли. Система не собиралась давать своим политическими оппонентам возможность получить даже крохотную частичку власти. Кажется, с тех пор немногое изменилось в РФ.

Мы провели три открытые общественные лекции со свободным входом. Знакомый националист-предприниматель предоставил нам помещение своего бара на Петроградке. В первый раз мы пригласили адвоката, и он разъяснил юридические аспекты, касающиеся общения с сотрудниками полиции, вызовов на допросы, дачи показаний и т.д., а во второй раз –, кандидата экономических наук, преподавателя экономики в одном из ВУЗов прочитавшего лекцию об криптоколониальном положении РФ. Третью лекцию на тему будущего России я прочитал сам в помещении, предоставленным под мероприятие знакомыми из военно-спортивного клуба. Четвёртой публичной конференцией НСИ стало проведение открытого собрания в арендованном зале, на котором мы показали с помощью проектора фильм, посвящённый первому году деятельности организации, сделанный череповецкими соратниками.

Петербург не остался в стороне от декабрьских выступлений на Манежной площади в Москве. Прозвучал клич собраться 11 числа на Пионерской площади у ТЮЗа и провести стихийную несогласованную акцию солидарности с москвичами. Неожиданно на встречу пришло больше двух тысяч человек – футбольные болельщики, русская молодёжь, участники всех националистических организаций. Когда толпа заполнила площадь перед театром, вдруг вышли неизвестные парни и развернув самодельный баннер «Беда одного - беда каждого», встали во главе колонны и двинулись перекрывать Загородный проспект. Загорелись фаера. Я шёл во втором ряду. ОМОН стремительно выстроился перед нами, закрывая путь к Невскому. В итоге толпа, немного поиграв с омоновцами в снежки, раздробилась на несколько частей и разбрелась по соседним улицам, разбивая машины с гостями северной столицы. Было задержано 80 человек.
Протесты, вызванные подлым убийством Егора Свиридова, вызвали небывалый подъем националистического движения. Буквально несколько месяцев назад я видел, что ни одна публичная акция националистов не способна в нашем городе собрать больше нескольких десятков, в лучшем случае одной-двух сотен людей. Теперь же всё информационное пространство было забито разговорами о националистах, 11 декабря называли днём рождения русского гражданского общества, а ненавистники русских исходили желчью лишь только кто-то упоминал о восстании на Манежной площади. В противовес, а может быть в дополнение к «Стратегии 31», основанной «Другой Россией» и либералами, националисты объявили о «Стратегии 11» и акции по 11-м числам каждого месяца продолжались в Москве как минимум до середины года. Митинг на 40 дней после смерти Егора, где я выступал и где мы развернули шестиметровый баннер с портретами жертв этнотеррора, посетили до тысячи человек. Впоследствии в Санкт-Петербурге возникла традиция проведения ежегодного марша против этнопреступности в конце первой декады декабря.

И наконец 30 апреля 2011 года мы впервые устроили стрельбы на природе, в чём нам помог знаменитый ныне, а в то время совсем неизвестный Алексей Мильчаков, состоявший тогда в Славянской Силе. На следующий день с раннего утра я должен был ехать на первомайское шествие, но накануне отравился плохо прожаренным мясом и не смог принять участие в марше. Участники НСИ в составе общенационалистической колонны провели шествие без меня. А ещё через несколько дней произошёл раскол. 

_____________________________________________________

НСИ - запрещённая в РФ экстремистская организация.

«Национальная Социалистическая Инициатива города Череповца» - запрещённая в РФ экстремистская организация.

ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции) - запрещённая в РФ экстремистская организация.

Источник: http://dbobrov.info/my-articles/item/656